Война крылатых людей [Война крылатых людей. Сатанинские игры. Звездный торговец. Люди ветра. Право первородства. Повелитель тысячи солнц.] - Пол Андерсон

— О, прекрасно, — Джойс успокоилась и снова села.

Ван Рийн продолжал размышлять:

— Конечно, они не могут, обыскать всю планету. Они знают, что я в районе этого проклятого Кусулонго, и приземлятся здесь. Я думаю, что эти престарелые, или Старцы, или как вы их там называете, достаточно разбираются в космических делах, чтобы ввести экипаж в заблуждение какой-нибудь правдоподобной историей, если мы не сможем сами связаться с ними. Поэтому… мы должны остаться здесь, в пределах досягаемости радио. А это расстояние на планете красного карлика невелико, здесь особые характеристики ионосферы. Но мы не можем приближаться к врагам, иначе они начнут за нами охотиться. И они могут Устраивать ловушки, бросать бомбы или что-нибудь… так или иначе, но они сумеют убить нас даже внутри машины. Следовательно, мы должны быть готовы к отражению нападения в соседстве Кусулонго. Вы правы, мы должны отправиться на поиски друзей ваших людей.

— Но вы не можете заставить их воевать с людьми их расы? — запротестовала Джойс.

Ван Рийн подкрутил усы.

— Это еще почему?

— Не знаю… мне кажется… если даже вам это удастся, то это будет безнравственно.

— Гм… — он некоторое время разглядывал ее. — Вы, эсперансиане, идеалисты, я слышал. Ваши предки высадились на планете, чтобы создать идеалистическую коммуну, и вы продолжаете их дело, несмотря на грубую реальность, да? Ваша миссия помощи этой планете не рассчитана на прибыль. Это ваше стремление приносить добро…

— Это наша межзвездная политика, — согласилась Джойс с чувством гордости за свою культуру. — Помогая другим расам, мы получаем взамен их доброе отношение и постепенно убеждаем их смотреть на мир по-нашему. Если у Эсперансы будет много друзей, мы станем сильны, неподвластны чужому влиянию и свободны от необходимости содержать армию.

— Из того, что я видел здесь, можно сделать вывод, что вряд ли вы найдете своих последователей на т’Кела.

— Да… вы правы… они настоящие хищники. Но и человек начинал как хищный примат, верно? И т’келанцы в этой местности развили однажды земледельческую культуру несколько’ тысячелетий назад. Выращивались злаки и корм для мясных животных. Город Кусулонго — остаток этой культуры. Ледяной век уничтожил все это, оставив дикость и варварство. Но если им создать нужные условия, я уверена, автохтоны восстановят ее. У них никогда не было наций в нашем смысле. Они не очень общественны. Но они могут установить у себя порядок при помощи заимствованной машинной технологии.

— Из того, что вы мне рассказали, ясно, что эти змеи, сидящие на четвереньках, пожалуй, не хотят этого.

Джойс промолчала, пытаясь представить себе, как змеи могут сидеть на четвереньках, потом кивнула:

— Вероятно. Но я не могу понять, почему. Старейшие всегда были нам так полезны.

— Наверное, у них есть причины. Что ж, попробуем все выяснить.

— Ну… может быть… но как…

Ван Рийн погладил ее по голове.

— Оставьте философию мне, девочка, — самоуверенно изрек он. — Вам нужно только готовить еду и оставаться хорошенькой.

Уулобу разжег костер и бросил в него глаза своей добычи. Его молитва мрачно звучала, проникая сквозь стены машины. Ван Рийн щелкнул языком.

Не очень перспективное положение. Вы цивилизуете их, если сможете. Но я предпочел бы, чтобы их копья, брошенные и машину, не имели наконечников из закаленной стали. — Он вновь разжег трубку и сел рядом с Джойс. — Я хотел бы разобраться в ситуации. Объясните. Кое-что я слышал, но не вредно повторить. — Он потрепал ее по колену. — К тому же, пока вы будете говорить, я буду наслаждаться зрелищем ваших губок.

Джойс встала, чтобы принести другую чашку кофе, и села подальше. Она принудила себя успокоиться.

Что ж, я начну с того, что это не совсем обычная плацем Не физически, я имею в виду, что здесь нет отклонений от звезды-карлика типа М, на расстоянии от звезды в половину астрономической единицы и с массой планеты, на 40 процентов превышающей земную.

— Так много? Вероятно, низкая плотность и мало металлов.

— Да. Звезда очень старая. Она имела очень мало тяжелых атомов, когда образовались планеты. Собственное тяготение т'Келы 4,4. Здесь есть, конечно, некоторое количество меди и железа… Я уверена, вы знаете, что на таких планетах и жизнь развивается медленнее. Их солнце излучает так мало ультрафиолета, даже в период его вспышек, что первичным органическим веществам не хватает энергии для быстрых соединений. Тем не менее жизнь неизбежно возникает в океанах жидкого аммиака.

Да. И обычно развивается путем фотосинтеза, использующего аммиак и двуокись углерода для образования углеводорода и азота, которым дышат здесь живые существа. — Ван Рийн постучал по своему крутому лбу. — Кое-что сохранилось в этой старой башке. Но почему эволюция развивается здесь не так, как на Троре?

— Никто не может сказать с уверенностью. Возможно, какие-то катализаторы. В любом случае, даже при таких низких температурах, как здесь, вся вода не замерзает, какой-то процент сохраняется в океанах, входя составной частью в молекулу гидроксила аммония. Клетки растений на т’Кела и на Троре имеют аналог хлорофилла, который выполняет такую же работу: связывает газообразную двуокись углерода и разлагает воду на углерод и свободный водород. Животные совершают противоположный процесс, почти как на Земле. Но вода, которую они высвобождают, не выдыхается. Она остается в их тканях, удерживаемая специальными молекулами. Когда организм погибает и разлагается, вода возвращается к растениям. Во всех остальных мирах такого типа вода действует, как азотные органические вещества на планетах нашего типа.

— Но свободный кислород, выделяемый растениями, разлагает аммиак.

— Да, это очень медленный процесс, главным образом потому, что твердый аммиак плотнее жидкого. Он опускается на дно озер и океанов, которые защищают его от кислорода воздуха. Конечно, всегда есть постепенная конвекция. Путем ряда последовательных реакций аммиак и кислород дают азот и воду. Вода замерзает. Моря сокращаются, воздух становится беднее кислородом, пустыни растут. Так могло быть и на Троре. Но там установилось равновесие. Возникли бактерии, закрепляющие азот, они и прекратили высыхание много миллионов лет назад. Так мне когда-то объясняли. Троре повезло. Она несколько больше т’Келы. Плотнее атмосфера, поэтому сохраняется больше тепла. Парниковый эффект на таких планетах зависит от двуокиси углерода и аммиака. Несколько тысяч лет назад т’Кела прошла критическую точку. Было потеряно такое количество аммиака, что парниковый эффект сразу перестал действовать. Когда температура упала, все больше и больше аммиака замерзало и опускалось на дно, где он хорошо защищен от таяния. Это сделало изменение климата катастрофически внезапным, температура упала так низко, что теперь и двуокись углерода сжижается или даже замерзает, по крайней мере, в холодное время года. В атмосфере по-прежнему содержится какое-то количество паров, но их очень мало. Парниковый эффект выражен очень слабо. Растительная жизнь сильно пострадала, вы можете себе это представить. Растения здесь не могут обходиться без своих строительных материалов для тканей — двуокиси углерода и аммиака. Вслед за растительной замирает и животная жизнь. Очень быстро пространства, равные земным континентам, превратились в пустыни. Я говорила вам, что была уничтожена туземная сельскохозяйственная культура. Хуже всего (мы узнали об этом из геологических исследований), что погибли бактерии, — фиксирующие азот. Полностью Они не выдержали зимних температур, так что нет больше силы, поддерживающей равновесие окисления аммиака. С каждым годом пустыни т’Келы растут, а год здесь составляет шестнадцатую часть земного. Эволюция очень старалась приспособить жизнь к изменениям, но они произошли очень быстро. Мы считаем, что все высшие существа, в том числе темпы, обречены на гибель. Через десять тысяч лет здесь вообще не будет жизни.